Уганда. 25 вопросов к Богу. СКОЛЬКО АНТИЛОП СЪЕДАЕТ ЛЕВ? часть 9.

СКОЛЬКО АНТИЛОП СЪЕДАЕТ ЛЕВ?

Утром нам предстояло сафари в национальном парке Мёрчисон. Теоретически, мы могли там увидеть всю Большую Пятерку, кроме носорога…
 - Ну, с леопардом нам, скорее всего, не повезёт, начал осторожничать Роберт сразу же по выезду из лоджа. (А выезжали мы очень рано, что-то около половины шестого, в полной темноте).
- Понятное дело, - хмыкнула я. – Сто раз были в Африке, а леопарда так и не видели. Точнее, видели, но потом, уже в Москве.
ото Романа Кашигина. Уганда

- Как это? – удивилась Аника.
- А так… В Серенгети нам показали дерево, которое росло примерно в пятидесяти метрах от дороги. На этом дереве «якобы» лежал леопард. «Вон же он! Вон!!!» - в диком восторге кричал нам Амос, тамошний гид. Чтобы не обижать хорошего человека недоверием, мы тоже изображали восторг, щелкали затворами фотоаппаратов, хотя, честно говоря, не видели ничего. То есть, абсолютно! И лишь вернувшись в Москву и проявив плёнки, мы с удивлением обнаружили на фотографии легендарную кошку. При увеличении снимка было заметно даже, как она прищуривает глаза, всматриваясь в нашу сторону.

- Жалко будет, если и мы всех зверушек только в Москве рассмотрим, - улыбнулась Аника и чуть не стукнулась лбом о лобовое стекло (Роберт очень резко затормозил машину).
- Лео! – прошептал он и показал подбородком вперёд… Там, в ярком свете фар, буквально в метре от капота, словно подслушав наш разговор, через дорогу переходил подросший котёнок леопарда. Он осторожно перебирал лапами, оглядывался и был готов дать стрекача при малейшей опасности. Дойдя до обочины, котёнок нырнул в кусты, но не ушел, затаился… Скорее всего на другой стороне дороги осталась его мама. Мы постояли пару минут, но так и не дождались родительницу.

- Боже, какое чудо! – прошептала Аника, а наш угандийский приятель счастливо захохотал и весело нажал на газ. Всем встреченным в течении дня коллегам и землякам, Роберт первым делом рассказывал об утреннем происшествии. Слово «лео» не переставало слетать с его уст…
Однако нам уже было мало увиденной диковинки. Теперь нашей целью были слоны, жирафы, львы и черные буйволы. Гулять так гулять!
Правда, для этого нам нужно было переправиться на пароме через Нил на противоположную его сторону, где джунгли заканчиваются, и начинается саванна.
Рассвет окрасил величественную реку в легкий, прозрачно-розово-лазоревый цвет. Мотор парома зачихал, выплёвывая во вкусный речной воздух сизые пары сгоревшего топлива и буруны серой воды. Мы поплыли навстречу нашей Большой Пятёрке.

- А интересно, сколько антилоп съедает лев? – брякнула я абсолютно некстати.
- В день или в год? – иронично приподнял бровь Петрович.
- В принципе…, - смутилась я и уточнила, - Интересно, кто-нибудь считал, сколько антилоп уничтожается хищниками?
Буквально через десять минут мы уже могли убедиться воочию, что поголовью африканских антилоп, слава Богу, пока ничто не угрожает. За окнами нашей машины то тут, то там, проносились десятки, сотни, а может и десятки сотен грациозных созданий разных цветов и размеров. Господи, как же запомнить, кто из них кто?!!!

- Запоминайте, - подсказывал Роберт, - У антилопы орикс рога прямые и острые, как шпаги. Если видите антилопу со спирально закрученными рогами, то это куду. Друг на дружку смотрят такие же винтообразные рога у антилопы канны. Но самые красивые рога у импалы – они напоминают по форме лиру. Чаще всего нам будут встречаться два больших подвида антилоп: бычьи и дуккеры. Куду, канна и еще девять видов – это бычьи. Дуккеры (их семнадцать видов) меньше по размеру, но больше по численности. Есть еще миниатюрные антилопы, самая маленькая из которых – королевская антилопа ниатрагус-пигмей. Её рост в холке не превышает размера зайца – то есть сантиметров двадцать пять.

- Круто! А спринг-боки тут есть? И они к кому относятся, к дуккерам? – я вспомнила свою самую любимую антилопу, стада которой мы каждый день наблюдали в Намибии и очень боялись, что какую-нибудь из этих любопытных диких «козочек» переедем своим джипом.
- Нет, спринг-боки  - это газели. И их тоже около семнадцати видов. Но эта антилопа тут встречается реже, чем в южной Африке, хотя я видел её несколько раз. Как нет тут и антилопы-гну, к сожалению…
Мы безостановочно щелкали затворами фотоаппаратов, так как представительницы обсуждаемого нами клана полорогих парнокопытных, расхрабрились окончательно: они легко перемахивали через дорогу, не торопились подниматься из тёплой пыли обочины, даже когда машина проезжала в нескольких сантиметрах от них, неслись за нами вдогонку, дрались и занимались любовью.

Рыжие антилопьи проплешины на желтой траве саванны сменялись темными кляксами огромных буйволовых стад.  Правда, угандийские черные буйволы показались нам чуть меньше тех, что встречались в Танзании и Кении, да и вели они себя словно деревенские коровы: миролюбиво поглядывали в нашу сторону и продолжали жевать жвачку. Роберт повертел головой из стороны в сторону, а потом, словно решившись на что-то, съехал с дороги и устремился в самую гущу огромного стада чёрных великанов.

- Ну, вот вам, бабушка, и Юрьев день! – подумала я и с ужасом вжалась в кресло. Правда, ужас этот был каким-то веселым, из разряда «помирать, так с музыкой!», поэтому фотоаппарат я всё же держала наготове.
- Безбашенный! – коротко прокомментировал Андрей. – Или он свирепого быка никогда не видел?
- А Роберт сказал, что это буйволихи, - прокричала нам сквозь рёв движка с переднего сидения Аника. – Видите, у них рока торчат вверх. Серьезный буйвол там только один, с дальнего края. У него рога, как нашлёпка, как кепка на лбу. Роберт специально выбрал стадо тёлочек, чтобы мы поснимать могли.
- Это у него такой огромный гарем? – поразилась я.
- Не знаю…

Оказалось всё-таки, что в стаде были и другие представители сильного пола. Правда, вероятно, еще совсем молодые. Потому что при приближении нашей машины они стали удирать первыми. И только потом, поняв что мы не собираемся останавливаться, за молодняком потянулись и буйволицы.
- А вы видели в ютюбе ролик о том, как буйволы отбили теленка у льва? – поинтересовалась Аника.
- Не помню, может и видела.. Хотя, если честно, я всё равно не понимаю, как львы, точнее, львицы рискуют нападать на таких гигантов?
Кстати, если кто из читателей думает, что охота для львов это детская забава, тот сильно ошибается… Жизнь у этих королей джунглей совсем не сахарная. Да и титул им присвоен не вполне заслуженно. Королем джунглей можно назвать кого угодно, но только не льва. Лев царствует в саванне.

В прошлые наши поездки нам приходилось слышать множество рассказов о привычках и повадках львиных прайдов. Прайд – это семья из одного (реже двух) самцов и трех-четырех самок с детенышами. Правит прайдом, конечно же, самец. Правит – значит царствует. И ничего более. Лев практически не охотится, не занимается детьми (если только те совсем уж не расшалятся и не достанут папашу), ест он первым и до двадцати часов в сутки спит. Даже охрану территории осуществляют бдительные самки. Они, к слову, и будят льва, если вдруг к прайду приближается другое семейство львов, стая гиен или несется на большой скорости табун копытных.
Да-да! Иногда случается и так, что львы убегают от антилоп, а не наоборот.
Но вернёмся к охоте…
На охоту самки выходят на рассвете, оставляя с общими малышами ту, которая имеет самого маленького котёнка.

Почуяв запах добычи, одна из львиц издаёт гортанный звук, подруги разделяются и начинают окружать стадо. У всех копытных есть общее правило - чем больше стадо, тем меньше шансов, что тебя съедят. Львицы выбирают фланг для атаки, растягиваясь в цепь с подветренной стороны и пытаясь окружить потенциальных жертв. Самая опытная из охотниц присматривает добычу. Все хищницы плотно сливаются с землей и травой, приживаясь к ним всем телом. Малейшее дуновение ветерка и стадо антилоп (зебр, буйволов и т.п.) их учует. И тут уже важно рвануть всем вместе к одной жертве. Львицы не волки, долго бежать не могут. Им важно сделать точный и расчетливый прыжок точно на спину жертве, уворачиваясь от копыт. Та, кому это удается, пытается удержаться на спине при помощи клыков и когтей. Остальные вгрызаются в подбрюшье, в горло, лупят задними лапами примерно так, как наши домашние коты играют с хозяйской рукой, молотя со всей мочи, отталкивая и даже слегка выпуская когти.

Если в этот момент стадо не бросится врассыпную, а, запаниковав, запляшет на месте свары, то львицам придется несладко. Их могут просто затоптать копытами. Правда, такое в природе случается редко. Но случается, ибо видеороликов львиного поражения, действительно, предостаточно.
После охоты у львиц (об этом нам рассказывал профессор Дроздов) очень болят лапы. Убедившись, что жертва мертва, львицы рыком дают знать своему господину, что обед для него подан. Вместе со львом приходят и малыши. Первый и самый сочный кусок мяса съедает глава семейства. Затем к трапезе допускаются малыши, и лишь последними утоляют голод сами охотницы.

Так сколько же антилоп за свою жизнь съедает лев, с учетом того, что живет он, в среднем, всего двенадцать лет? Можете посчитать сами. В среднем, лев потребляет от 20 до 40 килограммов мяса в день охоты. Удачные охоты случаются примерно один раз в два-четыре дня. Точнее, только каждая четвертая охота оканчивается трапезой. Чаще всего львы охотятся на не самых крупных копытных, весящих, в среднем, 80 килограммов. Произведя нехитрые расчеты, мы получим внушительную цифру – от 500 антилоп за всю жизнь. Но если мы умножим эту цифру на количество членов прайда (примерно на 15 особей), то выясним, что один львиный прайд уничтожает за десятилетие 7500 антилоп.

В Мёрчисоне, где мы в тот день катались, насчитывалось около 60 львиных прайдов. И значит результатом их жизни станет через каких-то десять лет почти полмиллиона антилоп…
Мы грустно посмотрели в окно… Теперь эти тучные стада симпатичных «оленят», резвящиеся возле нашего джипа по возвращению из национального парка, уже не казались нам такими бесчисленными….