Агиодрама: терапевтические механизмы

До сих пор, пока мы говорили об отличиях агиодрамы от классической психодрамы, могло сложиться впечатление, что агиодрама – это такой способ знакомства с христианством.

На самом деле, агиодрама – это, в первую очередь, психотерапевтический метод, и сейчас я хотел бы поговорить о том, как она работает, то есть о терапевтических механизмах агиодрамы.

Интервью

ЛО: Давай теперь поговорим об агиодраме. Я тебя прервал, ты начала говорить, что агиодрама для тебя – это разновидность психодрамы…

Инна: Да, и терапевтический эффект она дает глубокий.

ЛО: Ты ходишь уже более полугода, ты один из «старожилов» агиодрамы, я не считал, сколько раз ты была, но явно больше десяти, ты чаще других участников была протагонистом. Чьи драмы тебе особенно запомнились?

Инна: Мои

ЛО: :) А кроме них?

Инна: Была драма…Я не помню святую…Там была встреча протагониста со святой... Протагонистом была N.

ЛО: Это была Параскева Римская.

Инна: Параскева, да.

ЛО: И что тебя зацепило?

Инна: Меня зацепила возможность агиодрамы проработать глубокую внутреннюю травму. Искреннее отношение к религии, к выбранному святому позволило добиться такого доверия, что человек открылся самому себе…в группе, где присутствовали малознакомые люди.

ЛО: Доверие к святому позволило…

Инна: …открыться и проработать травму, к которой человек шел долгие годы и подобраться, я так думаю, не мог.

Как агиодрама прорабатывает травмы

Даже если бы эту работу не вспомнила Инна, я бы обязательно взял эту сессию для объяснения того, как работает агиодрама. И это при том, что Инна вспоминает совсем не типичную агиодраму – мы вообще не ставили сцены из жития святой. Но в этой работе особенно явно проявил себя основной механизм агиодрамы – психодраматическая Встреча протагониста и святого.

Морено выделил три категории ролей: соматические, психологические и социальные, Грета Лейтц добавила к ним категорию трансцендентных ролей.

Соматические роли (например, «едок» «печатающий на клавиатуре компьютера») соотнесены с телесностью человека и обращены к предметному миру.

Психические роли («радующийся», «фантазирующий», «желающий», «думающий») переживаются как психические процессы и состояния и обращены к образам или знакам разного уровня сложности.

Социальные роли («начальник», «жена», «священник») обращены к другим людям и социальным институтам.

То, что объединяет эти три категории ролей – их обращенность к познаваемым объектам.

Качественное отличие трансцендентной роли состоит в том, что она обращена за пределы познаваемого.

Трансцендентные роли обращены к непознаваемому, в случае с христианскими святыми – к Творцу, к Богу.

В качестве примера христианских трансцендентных ролей можно привести роли «кающегося», «причащающегося», «смиряющегося» и проч.

Способность действовать одновременно на соматическом, психическом, социальном и трансцендентном ролевых уровнях является одним из критериев здоровья личности.

Смысл психотерапевтического обращения к житиям святых – в приобщении к опыту такого «хождения пред Господом», т.е. в обусловленности ролей соматического, психического и социального уровня трансцендентными ролями.

Подобный опыт во всей его полноте и несомненности мы находим в житиях святых.

Разумеется, «смоделировать» святость мы не можем, поскольку святость - это дар Господа. Однако обращенность человека к Богу, земной путь, который прошел человек, прежде чем ему дарована была обоженность, опыт его обращения к Богу (то есть опыт нахождения в трансцендентной роли) - это поддается психодраматическому моделированию.

В агиодраме, которую вспомнила Инна, я попросил протагонистку в качестве разогрева поговорить со святой, сформулировать свою проблему, но она не смогла обратиться к ней.

Тогда я попросил протагонистку просто идти к участнице группы, играющей роль Параскевы Римской из дальнего угла комнаты, и остановиться на расстоянии, которое символизировало бы психологическую дистанцию.

Стало очевидно, что трансцендентная роль чем-то блокирована, и в такой ситуации переход к обычной для агиодрамы постановке жития стал бессмысленным.

Нужно было исследовать, что мешает обратиться к святой. Этому исследованию, проведенному в русле классической психодрамы, мы и посвятили большую часть времени.

Я получил разрешение протагонистки и могу, не нарушая правила конфиденциальности, описать суть внутреннего конфликта.

N много лет назад сделала аборт.

Такое решение было принято, поскольку она очень стыдилась обстоятельств, при которых был зачат ребенок – она не знала, кто его отец.

Будучи глубоко верующей, N несколько раз исповедалась в этом грехе, однако чувство вины не оставляло ее на протяжении многих лет.

Психодраматическое исследование выявило, что основной проблемой являлся не сам факт аборта, а то, что N и после аборта стыдилась ребенка, не давала ему места в своем сердце, то есть продолжала его убивать.

Пока этот стыд не был осознан, N лишала себя возможности действенного покаяния, поскольку покаяние предполагает решимость не повторять греха.

Когда мы разобрались в этих чувствах, N смогла принять нерожденного ребенка, несмотря на его «постыдное» происхождение.

В сцене участница, игравшая роль ребенка, переместилась из позиции барьера, мешающего N обратиться к Параскеве, за спину Параскевы, под ее покровительство. Тем самым была восстановлена возможность молитвенного общения протагонистки со святой.

Разбор психодраматической сцены:

 Давайте посмотрим, что здесь произошло с точки зрения теории ролей. Ядром агиодрамы было покаяние, и в нем явно выделяются три уровня: психологический, представленный виной перед ребенком; социальный, представленный стыдом перед окружающими за свое поведение; трансцендентный, представленный сознанием греха перед Богом.

Церковное покаяние – это покаяние N перед Богом в том, что она присвоила себе божественное право решать, кому рождаться, а кому – нет.

И этот грех был ею озвучен на исповеди.

Результатом должна была бы быть внутренняя работа, сходная с работой горевания, приводящая к принятию своей ответственности и «отпусканию» младенца.

Однако эта работа была скована чувством стыда за ребенка. Конфликт психологических ролей привел к тому, что блокировались и некоторые трансценентные роли, в той части, в которой они касались молитвенных просьб: «если я после покаяния все еще мучаюсь виной, значит, Бог не простил меня, и я не могу ничего просить у Него для себя». (Уточню, что этот запрет не касался, к примеру, молитв о близких).

С течением времени этот запрет был перенесен и на обращение к некоторым святым.

Это была самая протагонистская, ориентированная на тему работа из всех проведенных мною агиодрам.

Я сознательно минимизировал постановку жития, поскольку знал, что образ святой у протагониста уже сформирован. Вплоть до разрешения внутреннего конфликта вокруг фигуры ребенка я ни разу не поменял ролями протагонистку и исполнительницу роли Параскевы.

Психодраматическая Встреча N и Параскевы стала возможной благодаря безмолвному присутствию святой, благодаря тому доверию к Богу и Его святой, которое так точно подметила Инна.

Постановки сцен из жития Параскевы в этом случае не требовалось потому, что доверие к ней, ради которого мы и ставим жития, существовало изначально. Но само присутствие святой задавало специфически агиодраматическую составляющую действия.

В случае с N доверие существовало потому, что протагонистка была воцерковленной верующей.

В подавляющем же большинстве случаев, однако, у участников группы по разным причинам нет контакта со святым.

Именно эту задачу, на языке теории ролей - задачу создания трансцендентной роли, решает постановка сцен из жития или жития целиком.

Автор текста - психолог, психодрама-терапевт Леонид Огороднов https://www.facebook.com/hagiodrama/