Доктор Ледегер. Густав Майринк

Доктор Ледегер. Густав Майринк
Писатели
ibra
Фото: BUKA-BUKA
23:43, 03 апрель 2019
421
0
— Вы видели молнию? Должно быть, что-то стряслось на центральной электростанции. Вон там, над теми домами.

— Вы видели молнию? Должно быть, что-то стряслось на центральной электростанции. Вон там, над теми домами.

Несколько человек остановилось, обернувшись в ту же сторону. Над городом неподвижно висели тяжёлые тучи, чёрной крышкой накрывшие всю долину, — чад, поднимавшийся от крыш и не дававший звёздам позабавиться, глядя на человеческие глупости.

Снова что-то сверкнуло — от вершины холма до самого неба — и пропало.

Бог знает, что это могло быть; только что молния вспыхнула слева и вот опять уже с другой стороны?! Никак это пруссаки, — предположил кто-то.

Да что вы! Откуда им взяться! Кстати, всего лишь десять минут назад я видел господ генералов в ресторане гостиницы «Отель-де сакс».

Ну, знаете ли, это ещё ничего не значит. Но чтобы пруссаки?! Если это шутка, то совсем не остроумная, такое даже у нас невозможно…

Ослепительно яркий гигантский овальный диск внезапно появился на небе, и толпа, разинув рты, уставилась на небо.

— Компас, компас! — завопила толстая фрау Шмидль и выбежала на балкон.

— Во-первых, это называется комета, а не компас, а во-вторых, у кометы должен быть хвост, — поправила её благородно воспитанная дочь.

Громкий крик прорезал город и промчался по улицам и переулкам, заскакивая на лету в тёмные подворотни и чёрные лестницы, не пропуская ни одной, даже самой что ни на есть бедняцкой каморки. Народ раздёргивал занавески и распахивал ставни, мгновенно изо всех окон повысовывались головы: «Ах!»

Там вверху, в небесах, висел среди ночной мглы ярко светящийся диск, а посередине него вырисовывался силуэт чудовища, какого-то драконоподобного существа.

Размером с площадь Йозефсплац, оно чернело, разинув страшную пасть. Ну тютелька в тютельку, что твоя площадь Йозефсплац!

Хамелеон! Хамелеон! Какой ужас!

Не успела толпа опомниться, как фантом исчез и небо снова потемнело.

Люди ещё несколько часов таращились вверх, так что у них начинала идти кровь из носа, но на небе ничего больше так и не показалось.

Какая-то дьявольская шутка!

Зверь Апокалипсиса! — говорили католики, ретиво осеняя себя крестом.

Нет, нет! Хамелеон! — успокаивали их протестанты.

Дзинь-дзинь-дзинь — сквозь толпу на полной скорости промчалась карета «скорой помощи», люди с воплями кинулись врассыпную. Карета остановилась перед приземистым домиком.

— С кем тут что случилось? — громко вопрошал господин городской доктор, прокладывая себе путь сквозь гущу людей. Из дома уже вытаскивали укрытые одеялами носилки.

— Беда, господин доктор, не приведи Господи! Хозяйка с перепугу разродилась, — жалостно причитала горничная. — А сроку ещё только-только восемь месяцев, хозяин точно, говорит, знает.

Загляделась госпожа Цибулька на чудище, вот и сглазила себя, — передавали в толпе чью-то догадку.

Волнение нарастало.

Да пропустите же, Господи Боже мой! Мне надо домой! — раздавались отдельные выкрики.

А ну-ка сбегаем домой, поглядим, как там наши жёны! — завели своё уличные мальчишки, и вся толпа радостно заулюлюкала.

Цыц, безобразники! — прикрикнул на них городской доктор, а сам тоже со всех ног кинулся домой.

Кто знает, сколько бы ещё продолжалось столпотворение, кабы не пошёл дождь. Тут уж площади и улицы понемногу обезлюдели, и вновь воцарился ночной покой, на пустынной мостовой тускло отражался свет уличных фонарей.

Та ночь положила конец счастливой супружеской жизни семейства Цибульки.

И ведь надо же было такому случиться в этой образцовой семье! Ладно бы ребёнок умер, и дело с концом. Так нет же! А ещё говорят, что восьмимесячный младенец не жилец.

Супруг, член городской управы Тарквиниус Цибулька, кипел от злости, уличные мальчишки с улюлюканьем бегали за ним по пятам; у моравской кормилицы при виде малютки высыпала крапивница, и Цибульке пришлось поместить в газете большущие объявления, что требуется незрячая кормилица.

Уже на другой день после ужасного происшествия ему пришлось отбиваться от нашествия представителей паноптикума Кастана, которые желали посмотреть на ребёнка и заполучить его для следующей Всемирной выставки.

Возможно, именно один из этих людишек окончательно убил в нём радость отцовства, наведя его на роковую мысль, что жена его обманула, ибо вскоре он прибежал к господину советнику полиции, который не только охотно принимал на Рождество подношения в виде изделий из серебра, но и карьеру-то сделал на том, что неустанно подводил под полицейское расследование разных неугодных лиц.

Не прошло и восьми недель, как стало известно, что член городской управы Цибулька подал иск против некоего доктора Макса Ледерера, обвинив того в прелюбодеянии. Получив соответствующее указание от советника полиции, прокуратура, естественно, приняла это дело к производству, несмотря на отсутствие свидетелей, которые застали бы ответчика на месте преступления.

Судебное разбирательство приняло очень интересный ход. Обвинение, выдвинутое прокурором, опиралось на поразительное сходство маленького уродца, который заливался криком, лёжа нагишом в розовой корзинке, с доктором Максом Ледерером.

— Прошу высокий суд только взглянуть на эту нижнюю челюсть и кривые ножонки, не говоря уже о низком лобике, если вообще это можно назвать лбом. Обратите внимание на выпученные глазки и на скотски тупое выражение лица ребёнка и сравните всё это с чертами ответчика! — говорил прокурор. — Неужели после этого вы всё ещё будете сомневаться в его виновности!..

— Полагаю, никому не придёт в голову отрицать здесь некоторое сходство, — ответствовал адвокат, — но я должен отметить, что это сходство проистекает не из отношений родства, существующего между ребёнком и отцом, а лишь из того, что здесь выражено их общее сходство с хамелеоном.

Если тут и есть чья-то вина, то виновен хамелеон, а не ответчик! Высокий суд! Ведь ноги колесом, пучеглазие и даже такая нижняя челюсть…

— К делу, господин защитник! Адвокат поклонился:

— Итак, короче говоря, я требую привлечения экспертов из области зоологии!

Суд после короткого совещания отклонил требование на том основании, что в последнее время заслушиваются только эксперты из числа писателей; тотчас же вновь встал прокурор, чтобы начать новую речь, но тут вдруг адвокат, всё это время совещавшийся со своим клиентом, энергично выступил вперёд, указал рукой на ножки младенца и сказал:

— Высокий суд! Я только что заметил, что у ребёнка на подошвах имеются очень заметные так называемые родимые пятна. Высокий суд! Не мог ли он унаследовать их от отца? Настоятельно прошу вас расследовать этот вопрос; распорядитесь, чтобы господин Цибулька, равно как и господин Ледерер, сейчас же разулись и сняли носки. Быть может, мы, не сходя с места, прямо здесь получим ответ на загадку, кто является отцом ребёнка.

Член городской управы Цибулька густо покраснел и заявил, что со своей стороны готов скорее отказаться от своего иска, чем исполнить это требование; он успокоился только тогда, когда ему было дано позволение выйти и сначала помыть ноги. Ответчик Макс Ледерер первым снял носки. При виде его ступней все присутствующие так и покатились от хохота: оказалось, что у него пальцы похожи на копыта — ни дать ни взять раздвоенные копыта хамелеона.

— Покорно прошу прощения, но какие же это ступни! — сердито буркнул прокурор и швырнул на пол свой карандаш.

Адвокат тотчас же обратил внимание председательствующего на тот совершенно очевидный факт, что такая представительная дама, как госпожа Цибулька, никоим образом не могла вступить в интимные отношения с этаким уродом; однако высокий суд возразил на это, что при совершении предполагаемого преступления ответчик не обязательно должен был снимать башмаки.

— Скажите, пожалуйста, господин доктор, — под неутихающий шум зала тихо обратился адвокат к медицинскому эксперту, с которым они были в дружеских отношениях, — скажите, пожалуйста, не можете ли вы, основываясь на этом уродстве ответчика, сделать заключение о его умственном неблагополучии?

— Конечно же, я это могу, я всё могу, недаром я был полковым врачом; однако подождём сначала, пока не появится господин член городской управы. Только член городской управы Цибулька всё не шёл и не шёл.

Видать, теперь его не скоро дождёшься, гласило общее мнение; заседание уже было хотели перенести на другой день, но тут вдруг из рядов публики поднялся оптик Цервенка, и дело получило другой оборот.

— Не могу больше смотреть, — сказал он, — что из-за меня страдает невинный человек. Пусть уж лучше меня подвергнут административному взысканию за нарушение ночного спокойствия. Это я вызвал тогда небесное явление. Посредством двух солнечных микроскопов, иначе говоря, прожекторов, представляющих собой моё собственное чудесное изобретение, я тогда направил на небо рассеянные, а следовательно, невидимые световые лучи. Встретившись вверху, они стали видимы и образовали светлый диск. Мнимый хамелеон представляет собой диапозитив с изображением господина Ледерера, которое я воспроизвёл на облаках, так как имеющийся у меня портрет забыл дома. Дело в том, что однажды я из научного любопытства сфотографировал господина Ледерера в бане. Так вот, если госпожа Цибулька загляделась на этот портрет, в результате чего себя сглазила, становится понятным, отчего ребёнок стал похож на господина Ледерера.

Тут в зал вошёл судебный пристав и доложил, что на ступнях господина Цибульки и впрямь проступило нечто вроде родимых пятен, однако надо ещё посмотреть, не пропадут ли они, когда ноги окончательно будут отмыты.

Однако суд вынес постановление, не дожидаясь результата, и снял с ответчика обвинение как недоказанное.

Ctrl
Enter
Заметили ошЫбку
Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Обсудить (0)