Некролог Манежной площади

Блог искусствоведа Кирилла Алексеева

Памятник можно перенести, здание реконструировать, но случаются ещё градостроительные ошибки, что разрушают разом весь центр столицы.

Речь далее пойдёт о Манежной площади.

Когда И. Бовэ построил здание Манежа, внезапно, в центре российской империи появился свой Парфенон. Кремль при этих семантических построениях неизбежно превращался в русский Акрополь.

Далее площадь была дополнена зданием Жолтовского — вольной интерпретацией «дома Рафаэля» — архитектурным образцом Высокого Возрождения. Наконец , продолжая вековую игру в историю зодчества, появилась гостиница «Москва» Щусева. Иконографическим прообразом для этого величественного архитектурного сооружения выступил иерусалимский Храм Соломона, чьи силуэты подробно описаны в Ветхом Завете и периодически сказываются в мировой архитектуре, скажем в типовых зданиях школ 1930-х годов.

И вот, посреди этой вековой концепции центра Москвы появляется бессмысленная по содержанию и бездарная по исполнению куча поддельного мрамора с пластиковыми окнами и кошмарной скульптурой, достойной испуга, а не почтительного культурного почитания. Мало того, что градообразующая площадь была застроена, что привело к потере всяческого смысла главного квартала столицы, ещё и транспортный коллапс стал с тех пор верным спутником Москвы.

Нижние этажи этого гнойного строительного угря погружены в сточные канализационные коллекторы и нуждаются в непрерывной откачке нечистот по внешнему контуру. Когда сгорела электроподстанция в Чагино и Москву постигли веерные отключения электрических сетей, торговый центр был слегка подтоплен фекальными массами.

Весьма показательно, что определенная эстетическая деноминация постигла и Кремлевские Твердыни. Вечный огонь и патриарх Гермоген встали в один ряд со скульптурными сказками о Золотой Рыбке и Коньке-Горбунке.

Есть урбанистические неудачи, которые со временем срастаются с городским ландшафтом. Но яма на манежной площади никогда не сможет стать частью города в силу своей маргинальности месту и бессмысленности культурному контексту. Самое лучшее что можно было бы сделать с этим уродством — залить бетоном и организовать сквер, отреставрировав изувеченный край Александровского Сада.

Но, боюсь, что доход от этой помойки превысит любовь к своему родному городу и до конца времён москвичам придётся любоваться незамысловатым дизайном этого пошлого сооружения.

Ссылка на оригинал статьи

Насекомые могут исчезнуть в ближайшие сто лет. Почему это происходит и можно ли это остановить?

Анализ новой статьи Суркова о Путине и путинизме

Катерина Мурашова о семье, где не любят