ТОЧКА "ДЖИ". Отрывок из книги.

ТОЧКА "ДЖИ". Отрывок из книги.
Путешествие
admin
Фото: BUKA-BUKA
09:17, 26 февраль 2020
406
0
Солнце уже перевалило за полуденную отметку, тени резко сократились, воздух стал липким и словно целлофановым… А мы так и не договорились с командой нашей непотопляемой «поБеды» о необходимой швартовке возле Пулао Калонг – острова Летучих Лисиц. - Никак не могу! – стоял на своём капитан. – Вон, кушайте лучше бананы-ананасы, рыбку-курицу-всякую-лапшу, и не вносите в меня смуту своими денежными предложениями… - Мора, дорогой, ну объясни же ты ему, что мы точно знаем, что если он соизволит причалить возле во-о-он той рыбацкой деревушки, то мы там сами наймем лодку и махнем к манграм. Мы, собственно, ради этого и ехали сюда. - Сюда едут смотреть варанов, - благоразумно поправил Мора, обсасывая куриную косточку. Но мы-то отчетливо видели, что и сам наш маленький индонезийский друг загорелся идеей пересечь мангровый остров насквозь,
ТОЧКА "ДЖИ". Отрывок из книги.

Солнце уже перевалило за полуденную отметку, тени резко сократились, воздух стал липким и словно целлофановым… А мы так и не договорились с командой нашей непотопляемой «поБеды» о необходимой швартовке возле Пулао Калонг – острова Летучих Лисиц.
     - Никак не могу! – стоял на своём капитан. – Вон, кушайте лучше бананы-ананасы, рыбку-курицу-всякую-лапшу, и не вносите в меня смуту своими денежными предложениями…
     - Мора, дорогой, ну объясни же ты ему, что мы точно знаем, что если он соизволит причалить возле во-о-он той рыбацкой деревушки, то мы там сами наймем лодку и махнем  к манграм. Мы, собственно, ради этого и ехали сюда.
     - Сюда едут смотреть варанов, - благоразумно поправил Мора, обсасывая куриную косточку. Но мы-то отчетливо видели, что и сам наш маленький индонезийский друг загорелся идеей пересечь мангровый остров насквозь, сфотографировать почти в упор колонию гигантских летучих мышей (точнее, лисиц), которые в это время суток спят сном мёртвой царевны. Кроме того, Володя, Саша и Вика были уверены в том, что в манграх мы обнаружим большое количество самых редких змей. А Мора, хоть и побаивался ядовитых гадов, совсем не прочь был понаблюдать за ними в естественной среде обитания.
    - Поступим так, - наконец решил господин Симамора, - Если островитяне согласятся нас отвезти на остров Калонг – хорошо. Если нет, то капитан вернется в Лабуанбаджо. Договорились?
    - Так о том и речь! – радостно закивали мы, приканчивая остатки обеда.

     Как убедить островитян мы знали прекрасно. И для этого нам не нужны были деньги…
Кстати, большая ошибка полагать, что любые вопросы можно решить с помощью дензнаков. Многие – да, но не любые. Для решения особо деликатных вопросов у нас было самое «термоядерное» оружие на свете – наши улыбки и искренний интерес, который мы проявляли ко всем встреченным в поездке людям.
     Сработало оно и на этот раз…

     Мы помнили эту малюсенькую деревушку еще со времени прошлого приезда. Тогда она представляла из себя всего с десяток хлипких домишек, в которых жило около сотни рыбаков и членов их семей. Сегодня картина резко изменилась. Поселок вырос необычайно и даже обзавелся тремя основными признаками цивилизации в местном понимании: магазином, мечетью и школой.
     Наш баркас причаливает к шатким мосткам, мы видим в конце причала довольно большую группу детворы, но только два самых храбрых мальчишки рискуют отбиться от стаи и подойти к нам поближе. Это уже удача!
     - Держи шоколадку, моряк! – улыбается Аня и протягивает младшему пацаненку половинку «Сникерса». Тот робко берет и убегает. Вторая половина конфеты минуты на три застывает в протянутой к старшему мальчику руке. Наконец он решается, выхватывает угощение и со всех ног улепётывает от нас.
     - Есть контакт! – довольно улыбается Петрович.
Мы приближаемся к островитянам, натыкаясь на пока еще хмурые и вопросительные взгляды, в которых нет и тени радушия или гостеприимства. Чужаки здесь швартуются редко. Практически никогда.
     - Пошли в магазин! – машет рукой Инна и достает из кармана брюк две смятые стотысячные бумажки. Рублей шестьсот по-нашему. На эту сумму в местном магазинчике можно купить много всякой всячины. Но нас интересует только тот товар, вокруг которого, облизываясь, ходит деревенская детвора, и который, судя по его залежалому виду, тут никто  и никогда не покупает. Конечно, вы догадались, что это конфеты, чипсы, какие-то местные сласти, жевательная резинка, воздушная кукуруза и прочие детские радости. На свои двести тысяч рупий мы скупаем почти весь запас магазина. Продавщица (она же владелица) с удивлением и подозрением смотрит на странных визитеров. Обычно в ее лавочке берут только рис, пальмовое масло и соль. Остальной товар выставлен, так сказать, для ассортимента.
     Набив карманы и пакеты, мы смело направляемся к местным жителям. На лицах всё та же настороженность и даже недружелюбие. По всему видать, не жалуют труженики-рыбаки прздношатающихся и неизвестно зачем явившихся иноземцев.
     - Спокойной ночи! – говорит Инна по-индонезийски, и тут же поправляет сама себя, - то есть, добрый вечер!
     В ответ – смешки и первые улыбки…
     - То есть, доброе утро!
     - Добрый день, - смеясь, и уже более дружно поправляют чудачку самые смелые женщины.
Кстати, в Индонезии очень четко соблюдают в приветствии именно временные уточнения.
     - А кто хочет конфет? – вмешиваются Саша, Володя и Михаил и протягивают в сторону детей горсти угощений.

[img]"[/img]

     Первый пакетик взят, второй, третий… Дальше наши гостинцы сметаются с такой скоростью, словно на нашу группу налетела саранча. Дети бедняков, которые пробуют сладости от силы раз в году, счастливы и возбуждены. Но еще больше радости на лицах их мам и даже суровых пап. Мы потихоньку пробираемся вглубь острова, обрастая оравой осмелевшей ребятни, делаем фотографии и тут же демонстрируем их всем желающим. Детскому восторгу нет предела. Тем временем Петрович и Мора быстро устремляются в сторону рыбацких лодок, скучающих на песке: время сейчас для рыбной ловли не подходящее. Нашим товарищам нужно договориться с рыбаками о том, чтобы они отвезли нас в мангры. На все дипломатические церемонии и переговоры уходит почти час. Наконец мы замечаем, как Мора машет издалека красной кепкой. Всё! Цель достигнута. Можно прощаться с жителями. Но не тут-то было! Детишки освоились настолько, что буквально гроздьями виснут на нас, дерутся за право сопровождать нас по острову за руку, хохочут, рассматривают наши сумки, простенькие украшения и свои рожицы в дисплеях фотоаппаратов. Поняв, что мы всё-таки покидаем деревню, огромная гурьба детворы устремляется за нами к кораблю. И в этот самый момент…

     В этот самый момент, прямо у причала, красуясь и фасоня, поблёскивая синеватой кожей, из воды выпыгивают и начинают играть метрах в десяти от берега три огромных красавца-дельфина.
     - Долфин! Долфин! – в полном восторге кричат дети, хохочут, обнимаются и машут руками. Одна малышка от восторга даже падает на дощатый помост и машет в исступлении не только ногами, но и руками.
     Эта детская радость неподдельна. Мы уже говорили, что к дельфинам, китам и прочим гигантам в этом районе сложное отношение. Их просто боятся. Но если дельфины подошли так близко к деревне – это прекрасный знак. Это значит, что они не собираются причинить вред никому из местных жителей.
     - Боже мой, я никогда не видела такой неподдельной детской радости, - шепчет растроганная Анюта и украдкой вытирает навернувшиеся на глаза слёзы. – Теперь я, наверное, буду понимать, как выглядит настоящее ДЕТСКОЕ счастье.
     - И, главное, знать, что счастье есть НА САМОМ ДЕЛЕ! – машет детворе рукой Александр Подшивайлов.

     Мы уплываем. Но наши приключения только начинаются.

[img]"[/img]

     Примерно в ста метрах от берега наш корабль останавливается и к нему причаливает моторная рыбацкая лодка. На ней предстоит подойти к манграм. На корабле останется только команда и Инна. «Буду заложницей!», - смеётся она, хотя на самом деле женщина отчетливо понимает, что просто не выдержит сложности намеченного маршрута.
Рыбацкая лодка не торопясь подбирается к манграм. Минут через десять мотор, работающий с перебоями, словно сердце гипертоника,  удивленно чихает и замолкает. Лодка еще некоторое время бесшумно скользит по водному зеркалу, потом замирает и начинает медленно дрейфовать вдоль стены мангровых кущей в обратном направлении, отыскивая удобное место для причаливания. Остров  скрыт от глаз зарослями то ли высоких кустов, то ли низкорослых, корявых деревьев, вставших плотной стеной прямо из воды. Где начинается суша (и начинается ли она вообще) - не понятно. Но вплотную к зарослям подойти на лодке  невозможно — прямо перед нами довольно широкой полосой растянулся частокол из острых палок, как будто кто-то специально натыкал в дно океана прямых, остро заточенных палок, торчащих на полметра из воды. Это — дыхательные корни авицений.

[img]"[/img]


      Хозяин лодки возится с двигателем, мы обсуждаем возможные перспективы. Вдруг, из глубины острова раздается дикий, пронзительный хохот и сапфирово-синяя длинноклювая птица опускается на голую ветку неподалеку от нас. Некоторое время она рассматривает непрошеных гостей, а потом вдруг бросается в воду и тут же снова оказывается на ветке, но уже с маленькой рыбкой в клюве. Однако, есть ее в нашем присутствии она все-таки не решается, вспархивает и улетает.
     - Ну, что? По коням? – спрашивает Андрей, высматривая корягу, на которую было бы удобнее всего перебраться.
     - По манграм! – улыбается Володя, но тут же становится предельно сосредоточенным, помогая выбраться из лодки Вике и Ане.
     - Эх, пусть нам повезёт! – просит у неведомого островного бога помощи Саша и приспосабливает в карман брюк не только гидропакет с фотоаппаратом, но и специальный крюк для отлова змей.

[img]"[/img]


     Мангры — очень специфические экосистемы, и специфичность эта определяется, в частности тем, что илистый грунт и вода в нём и над ним, бедны кислородом. Во-вторых, соленая вода ставит перед растениями ряд серьёзных проблем связанных с регуляцией водно-солевого баланса. Представители животного мира также сталкиваются с ней, поэтому всё мангровое «население» нельзя назвать по настоящему морскими или пресноводными. Большинство деревьев и кустарников здесь характеризуются наличием ярко выраженных приспособлений к бедному кислородом грунту —как правило, различного типа дыхательными корнями, которые и придают растительной формации своеобразный внешний вид. Пример тому  — частокол вертикально растущих корней авицении, о котором мы уже упоминали, но есть и другие. Так, например, бругиера, по которой словно макакам нам предстоит пробираться вглубь острова, является довольно высоким деревом. Но, наверное, самыми известными растениями мангров, их лицом, являются ризофоры, имеющие, так называемые, ходульные корни. Когда смотришь на заросли ризофор, кажется, что эти невысокие деревца, растопырив многочисленные ноги-щупальца куда-то собрались дружно идти….
     Всю эту информацию нам поочередно выдают ребята-змееловы и Мора.
     Но их хватает минут на пять. Не больше….

[img]"[/img]


     Липкий зной накрывает нас почти мгновенно. Тени нет совсем, зато есть какой-то странный купол из невидимого, но ощущаемого переплетения тонких ветвей над головой, не пропускающий ни малейшего ветерка. Мы перебираемся с ветки на ветку, с коряги на корягу, словно мартышки. Опускаться вниз нельзя, да и почти некуда… Там, внизу – просто вода, в которой кишмя кишат те самые «лапушки», ядовитейшие мангровые змеи, ради которых и был предпринят этот поход. Островки суши (топкой, илистой, не твёрдой) встречаются крайне редко. Футболки и штаны мгновенно пропитываются потом и сковывают движения. Затылки источают жар. Да что там затылки! Кажется, что всё тело превратилось в огромный раскалённый камень сауны, на который безжалостный банщик льёт воду. А ведь прошло всего восемь, или десять минут! Мы продвинулись вглубь острова, возможно, метров на сорок. Но, поверьте, эти сорок метров, проделанные по веревкообразным и местами колючим, скользким от мышиного помета и вечной влаги веткам деревьев – дорогого стоят.
Мы пытаемся перевести дыхание, осмотреться и как-то адаптироваться к этому аду, казавшемуся с берега таким миролюбивым.
     Вдруг под кем-то из ребят обламывается сук и слышится утробное «бу-у-ульк»… Дальше, короткий русский мат, как выстрел. «Эй! В поряде?» - разносится под гулким куполом. «Вроде… Камеру намочил, мать её!».
     Казалось бы – треск, падение, пара громких криков…  Но это сигнал к началу конца! Слепые, сонные и почти беспомощные летучие лисицы, гроздьями, как огромные кисти черного винограда, висящие у нас над головой, разом просыпаются и проявляют первые признаки паники. Малыши-лисята, обнимающие мамаш тонкими когтистыми пальчиками, разжимают объятья и шлепаются в воду. Лисицы камнем падают за своими детками и, вымокнув до последней шерстинки, возвращаются к «гнезду». При этом все дико кричат, визжат и плачут…  Их пронзительный, на грани ультразвука, писк сотнями иголок втыкается в наши раскалённые мозги.
     - Боже мой, я этого не выдержу!

[img]"[/img]


     Кто это сказал? Аня? Вика? Или кто-то из мужчин? Наверное, это произнес каждый. Кто-то вслух, кто-то про себя. Но в эту минуту на смену отчаянью приходит настоящая злость и какой-то сумасшедший азарт: «Мы здесь! Мы в этой чёртовой дыре на краю мира! Так чего ныть? Надо брать фотоаппараты и снимать, снимать, снимать… Надо показать этим заколдованным манграм, кто в природе начальник и царь зверей… Боже! Что за бред мы несём? И почему ноги сами, по паучьи перебираются по веткам вперёд, опережая голову и руки? Зачем Миша полез вверх, ведь нужно просто вперед?... И куда делись Саша с Володей?»….
     - Ребята! Тут суши чуток! Ползите на голос! – раздаётся откуда-то спереди и слева знакомый баритон Александра.
     - Саня! Стой!!!! Ни шагу вперёд. Сетка!!!!
     Мы, словно, словно те самые слепые летучие мыши, толпимся за спиной Саши. Какая сетка? Рыболовная? Откуда она здесь, в этой непролазной чаще?
     - Твою мать… - шепчет Михаил и непроизвольно делает шаг назад, стараясь прикрыть спиной Вику и Аню. В двух шагах от замерших змееловов лежит, свернувшись кольцами, совершенно невидимый в опавшей листве и грязи огромный сетчатый питон.

[img]"[/img]


     - Ух ты! Ух ты… - издаёт восторженный полувздох-полувсхлип подоспевший Петрович, - Как вы его заметили?
     - Случайно, - спокойно отвечает Владимир. – Саша оступился, бревно оказалось трухлявым, треснуло, а Сетка лежал фактически под бревном.
Александр в это время вытащил из кармана специальный телескопический крюк, раздвинул его и прижал голову питона:
     - Вов, подержи фотик, я попробую сейчас эту лапушку рукой взять… Смотри, да он сыт! Видите, ребята! Вон, в брюхе – очертания лисицы, а может и пары…
И, действительно, в раздувшемся пузе змеи отчетливо просматривались (даже, казалось, шевелились) выпуклые, «распинающие» тело питона изнутри контуры крыльев, лап и тушек летучих лисиц.
     Александр осторожно перехватил питона возле головы, с трудом приподнял почти трехметровую змею, стараясь рассмотреть её «морду».
     - Ой, да у него зуб поврежден! – огорченно воскликнул Саша. - Чёрт, кажется, это я виноват… Сучком его резануло что ли? Это бревно само трухлявое, а щепа словно железная…
     - И что тут страшного? – поинтересовался любознательный Мора.
     - Дело в том, что из-за того, что зубы питона приспособлены лишь для удержания добычи, но не ее расчленения, змеи вынуждены свою жертву заглатывать целиком. Для этого у них сильно растягивается кожа пасти и горла, а кости челюсти, соединенные подвижно, разводятся в стороны. Посмотрите, посмотрите! Видите? Кроме тогоу питона особенный механизм проталкивания пищи в пасть путем поочередного движения подвижных правой и левой нижних челюстей. В целом процесс заглатывания можно сравнить с механизмом продвижения ткани в швейной машинке - нижнечелюстная кость с загнутыми назад тонкими зубами отводится вниз, продвигается вперед, поднимается, втыкая зубы в жертву, и подтягивает ее назад в глотку. Верхняя челюсть служит «лапкой», лишь фиксируя объект в пасти. При взгляде сверху (а мы именно так чаще всего видим змей) создается впечатление, что змея добычу «засасывает», так как не видна работа нижней челюсти. Несмотря на столь совершенный механизм заглатывания, имеется оборотная сторона, где питоны проигрывают всем другим наземным животным. Дело в том, что они вынуждены убивать добычу, не повреждая ее целостность, иначе сломанные кости могут поранить нежную слизистую пищевода. Поэтому этот болтающийся и острый шип зуба может довести нашу Сетку до смерти….
     - И что же делать? – огорчилась Анюта.
     - Что будем делать, Вов?
     - Что-что?... Работать дантистами, - улыбнулся Владимир, и ребята принялись что-то обсуждать на непонятном нам птичьем языке.

[img]"[/img]

     Жара тем временем наступала. Казалось еще чуть-чуть и всех хватит тепловой удар. Александр, Владимир и Вика, которая всё это время не выключала видеокамеру, попросили Андрея и Мишу придержать гигантского пациента. Вначале всё шло удачно. Саша достал перочинный ножик, продезинфицировал его и поднес к распахнутой пасти змеи, которую двумя руками держал Володя. Мгновение – и зуб оказался вырван. Но именно в этот момент, ошалевший от боли (или ужаса?) питон, рванул из всех сил, бросился сначала на объектив ближайшего фотоаппарата, а затем, резко изогнувшись, мазанул открытой пастью по ноге Владимира. Кожа мгновенно вздыбилась сотнями крошечных капелек крови. «Словно тёркой прошелся, гад ползучий», - слегка скривился змеелов.
Решив, что приключений достаточно, мы оставили огромную змею на клочке суши, а сами, кряхтя, перебрались обратно на ветки, чтобы продолжить путь. Нам казалось, что выход с островка уже совсем рядом…

[img]"[/img]

     Пока путешественники штурмовали мангры, корабль, на котором скучала в одиночестве Инна, пришвартовался у небольшого островка с совершенно диким пляжем.
     - А можно поплавать? – спросила путешественница у капитана.
     - Да, конечно.
     - А как мне спуститься вниз?
     Дело в том, что высота бортов нашего плавсредства возвышалась над водой на добрые полтора метра.
     - Прыгай! – лениво ответил капитан и занялся починкой старенького дизель-генератора.
     - Легко сказать. А как обратно?
     - Не прыгай…
     Да уж….  Команда корабля особым гостеприимством не отличалась. Впрочем,  откуда ему взяться? Местные рыбаки не так давно «переквалифицировали» свои шхуны в такси для туристов, поэтому особым политесам их никто не учил…
Инна немного побродила по палубе, сделала несколько снимков острова, затем прилегла на лавку, пытаясь хоть как-то укрыться от всепроникающего палящего солнца, и уснула.
     Разбудил ее грубый оклик капитана:
     - Эй, где твои друзья?!
     - Что? А? Сколько времени?
     Судя по расположению светила на небосклоне, проспала женщина часа полтора.
    - Уже три часа! Мы вот-вот должны возвращаться в порт!
Английский у капитана был плохим. Резким, отрывистым, каким-то лающим. Да и употреблял моряк, в основном, существительные, с редкой примесью глаголов «хочу» и «надо». Но хуже этого было то, что друзья Инны, действительно, сильно задерживались. По расчетам Моры они должны были вернуться на корабль примерно в 14-00.
Вдалеке, возле малюсенького Коланга, виднелась рыбацкая лодка, которая челночила вдоль внешнего периметра мангровых зарослей, периодически заныривая в кусты. И эти манёвры рыбаков, судя по всему, очень напрягали капитана.
    - Ты должна позвонить им!
    - Куда? Все телефоны оставлены на борту. Да и связи тут у вас нет ни хрена… Давайте лучше подойдем ближе к манграм и поищем ребят.
    - Нет! Ближе нельзя. Там рифы.
    - Тогда остается ждать!

[img]"[/img]

    Следующие тридцать минут тянулись мучительно долго. Правда, капитан, заметив, как нервничает женщина, собственноручно сварил ей кофе, но когда стрелка часов приблизилась к четырём пополудни, снова стал суров и непреклонен:
   - Мы уходим в порт!
   - Нет!
   - Да! Позже идти опасно!
   -Нет!!!
   -Да, я сказал!!!!

[img]"[/img]

     Капитан и два матроса, переругиваясь с Инной, занимались любопытным делом : соскребали старую белую краску с палубы, и поэтому сейчас выглядели довольно забавно. Ошмётья масляной краски расцветили обнаженные торсы смешными веснушками.
    - А я могу вам помочь?
    - Что?
    - Краску удалять?
    - Женщины этого не умеют!
    - Это ваши женщины не умеют! – сказала Инна и, схватив большой острый нож, сняла великолепную, длинную, похожую на кожуру яблока пружину краски. Откуда было знать бедным индонезийцам, что во времена Инниной молодости именно эта работа считалась у пионеров субботниками. И именно так они подготавливали школьные парты к реставрации.
    Через пять минут моряки окружили русскую путешественницу, зачарованно наблюдая, как быстро и качественно освобождается от вспухшей старой краски левый борт корабля. При этом на самой женщине не  было ни пятнышка.
    Сама же Инна продолжала работать, всё тревожнее всматриваясь в абрисы островка. Солнце очевидно пошло на закат. Небо было еще светлым, но уже наполнялось вечерней сизой сочностью.
    Половина пятого.
    Пять.
    Четверть шестого….

    - Есть!!! Во-о-он они! – Инна вскочила и отшвырнув в сторону нож, принялась размахивать платком над головой, симафоря рыбацкой моторке.
    - Как ты это сделала? – пожал плечами капитан, осматривая дочиста «ошкуренный» борт. Два его матроса за это время очистили примерно метровую доску по правому борту.
Международный скандал был замят. Но недовольное, даже слегка испуганное лицо капитана свидетельствовало о том, что он не капризничал, а действительно опасался позднего возвращения…

    Впрочем, мы сами в этом убедились уже буквально через полчаса.
    Пока на палубе шло общее братание, обнимание и переодевание – все приплыли насквозь промокшими – солнце почти совсем спряталось за горизонтом.
    - Ну. Как оно было? Как? – приставала Инна ко всем по очереди.
    - Ты совершенно верно решила ждать нас здесь, - тяжело дыша,  улыбался Саша. – Это был просто ад какой-то. Под конец я уже просто матерился во всё горло, посылая по известному адресу и мангры, и лисичек, и сестричек, и даже любимых змей.
    - Мы слегка заблудились, - коротко резюмировал Андрей. – И в результате прошли остров почти по диагонали. Перегрев был существенный. Думаю, у большинства на грани теплового удара.
    - А почему вы такие мокрые?
    - Мы когда выползли и увидели океан, но не увидели лодки, решили, что будем добираться хоть вплавь. Настолько сильно хотелось охладить голову! – объяснила Аня. – И пока лодка нас нашла, мы минут тридцать плыли вдоль острова.
    - А помнишь, ты спрашивала, будут ли на острове продавать сувениры? – весело поинтересовался у приятельницы Михаил.- Ну что, удался твой мангровый шопинг? Я бы даже сказал, гм-м, пардон за мой французский, жопинг….
     Все весело захохотали. И не потому, что шутка была самой остроумной на свете. Просто Миша очень точно описал их сегодняшние приключения. Тем не менее, ни один из участников этого «-опинга» не променял бы ни секунды из прожитого дня на, допустим, ленивое валяние на пляже.
     В этот момент лодку опрокинуло на корму, она задрала нос вверх и в следующую секунду уже летела почти отвесно, соскальзывая в пасть отхлынувшей волны. Женский визг на сей раз не был притворным. Свой поганый характер путешественникам во всей красе начал являть коварный Сейп – пролив, в котором в один компот смешиваются сразу несколько течений.
    - Всем заткнуться, схватиться за столбы и канаты или привязать себя к ним! – рявкнул капитан, и мы молча послушались.

[img]"[/img]


     Лодка неслась раза в три быстрее, чем утром, но от этого нам было только страшнее. Если вы ни разу не бывали на океане, то вам сложно будет понять, насколько принципиально отличается океанская волна от морской. Если на море максимальное расстояние между гребнями двух соседних волн метров десять, то на океане – минимальное все сто!. При этом, нет ни барашков, ни пены, никаких иных сигналов опасности. Под тобой просто переваливаются огромные пласты воды, величину которых ты осознаешь лишь когда лодка ныряет во впадину между двумя волнами: они закрывают горизонт полностью!
    - Отче наш, иже еси.. – затянула Инна.
    - Охолони! – резко осадил супругу Петрович.
   - Ладно. Молчу! Тогда скажи мне, почему вы все вернулись мокрыми, а Мора – сухим и опрятным?
     Этот вопрос был таким дурацким, и задан настолько не к месту, что на него отреагировали все. Хохот на палубе не утихал минут пять. Мы даже перестали нервно оглядываться по сторонам.
    - Они все пошли в шортах, в бриджах, а я – при всем параде. Даже в спортивной куртке. И что я должен был во всем этом нырять? – Мора был бесподобен в своей уморительной искренности. – Вот мне и пришлось, словно макаке, прыгать вдоль кустов, пока они наслаждались купанием. Зато обратите внимание: на мне ни одной царапины, а остальные выглядят так, словно вернулись с поля боя…
     Мора был прав. Ноги, руки, плечи, даже лица нашей команды украсились порезами, царапинами, шрамами и синяками. Страшнее всего выглядела Володина нога. Но что-то подсказывало (точнее, подсказывали сияющие глаза), что эти боевые ранения беспокоят всех в последнюю очередь. Глаза светились так… так… Они светились точно так же, как эти яркие огоньки у горизонта!
     Огоньки? Да-да! Огни! Мы уже видели сотни огней Лабуанбаджо, а значит берег был совсем рядом.
    Слава Богу! Мы дома. Точнее, почти дома.
    Странно, но вид приближающегося города успокоил не только нас. Он как-то усмирил и океан. Волны становились все тише и меньше, пока совсем не исчезли. Разве можно считать волной весёлые пятиметровые качели? Вот и мы говорим – нет…

[img]"[/img]

    Примерно в девять часов вечера Оксана вошла в интернет и прочитала новую короткую записку:
    « Драгоценная Ксю! Я тебе обещала рассказать, что мы делали после Комодо. Рассказываю: все (кроме меня) пошли на остров Летучих Мышей в мангры и нашли там трехметрового сетчатого питона. Он, бедненький, повредил зуб (а ребята - профессиональные герпетологи, поэтому обнаружили проблему сразу). Было принято экспресс-решение по удалению больного зуба. Питон цапнул Володю, но зуб ему удалили, и теперь он будет жить и толстеть еще очень долго. Фотографии - замечательные. Мы на обратном пути смотрели те, что сделаны на цифру.  Правда, трехчасовой трекинг по корням мангровой красоты Мишка назвал «жопингом»)))))… Ну,  а о том, чем занималась я, пока остальные искали приключений - расскажу позже. Сейчас мы подогреем наш вчерашний борщ, поужинаем и завтра в 6-30 старт! Так что свяжусь с тобой из аэропорта. В Лабуане или уже в Макасаре – не знаю. Но напишу обязательно! Ох, если б ты видела, как обгорели наши носы…. Ладно, спи спокойно. Кошмары тебе не нужны!))) Привет огромный всем и ото всех! Целую»


Источник
Ctrl
Enter
Заметили ошЫбку
Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Обсудить (0)