Уганда. 25 вопросов к Богу. ЕСТЬ ЛИ В АФРИКЕ АЛЬТЕРНАТИВА ЭКО ДЛЯ БЕЗДЕТНЫХ ПАР? (12 глава)

ЕСТЬ ЛИ В АФРИКЕ АЛЬТЕРНАТИВА ЭКО ДЛЯ БЕЗДЕТНЫХ ПАР?

Прежде, чем ответить на этот вопрос (и ответить утвердительно, не интригуя специально), я позволю себе вернуться к месту нашей последней ночёвки.
Случилась она в небольшом отельчике «Раджа», что находится в городке Форт Портал, близ разлома хребта Рувензори.

Не знаю, как вы, а я очень чутко реагирую на звучание слов. Для меня слова бывают вкусными и не вкусными, глубокими и мелкими, благозвучными и режущими слух. Слово «Форт Портал» мне, безусловно, понравилось. Во-первых, я никак не могла его запомнить, а это означало, что ассоциации, рождаемые названием городка, столь многочисленны и неоднозначны, как неоднозначно и само впечатление от местности, куда мы прибыли. Было в этом городе что-то пиратско-флибустьерское, что-то волнующее и будоражащее, что совсем не «билось» с приземистыми домиками на тихих улочках и тотальным провинциальным запустением…
Знаете, где находится Форт Портал? Между центральноафриканскими озерами Эдуард и Альберт, там, где линия экватора пересекает границу Конго и Уганды, и рядышком с которым «спрятался» один из самых загадочных горных массивов нашей планеты — горы Рувензори.
Да-да! Вы не ослышались! Именно спрятался, ибо до 1888 года (то есть, почти до начала ХХ века) их не видел ни один европеец. Да и после того, как знаменитый путешественник Генри Стэнли открыл этот горный массив для науки, немногие сумели полюбоваться его сверкающими снежными вершинами.

Дело в том, что триста дней в году массив Рувензори закрыт облаками, да и в оставшиеся два месяца лишь ненадолго открывается на рассвете или на закате взорам проходящих у его подножья путешественников.
Когда в 1906 году итальянская экспедиция составила первую карту этих мест, оказалось, что протянувшиеся на сто двадцать километров с северо-востока на юго-запад горы Рувензори — высочайший горный хребет Африки. Целых девять вершин его поднимаются более чем на четыре километра, а самая высокая из них — пик Маргерита — достигает пяти тысяч ста метров и является третьей по высоте на континенте (после вулкана Килиманджаро и горы Кении.)

Арабские географы еще со времен Птолемея писали о существовании в центре Африки таинственных Лунных гор. Считалось, что именно в них находятся истоки Нила. Однако потребовалось почти две тысячи лет, чтобы подтвердить это предположение. Причем уже в XIX веке пять прекрасно оснащенных экспедиций, побывавших на озерах Альберт и Эдуард, не смогли обнаружить Рувензори, хотя, казалось бы, с такого расстояния это не сложнее, чем заметить Эйфелеву башню с набережной Сены. Мешали плотные облака, полностью скрывавшие гигантский горный массив от исследователей.
Но подробнее о горах Рувензори и о нашем путешествии по высокогорному серпантину, когда дыхание сбивается, а в глазах не исчезает туман (там, правда, всё в сплошном тумане) я расскажу в следующих главах.

Сегодня нам предстояло переехать через небольшой перевал в северной оконечности Рувензири (фактически, в седловине гряды), потому что Роберт обещал показать нам нечто удивительное.
- Это удивительное будет связано с чем? – приставали мы к Роберту, пока он прогревал автомобиль (температура была совсем не африканской, градусов 13).
- Увидите!
- А может нам еще и куртки взять?
- Лучше купальники. День обещает быть жарким.
- Ты шутишь? Да у нас зуб на зуб не попадает. – Аника впервые усомнилась в своем безупречном знании английского языка и поверх толстовки набросила на себя флаг своей компании, который путешествовал вместе с нами по Уганде. (Вот что значит корпоративный дух на практике! Не пиар, но веление сердца!).

- Не спорьте! Давайте ехать, солнце уже высоко…
- Ага! Семь утра только!
Тем не менее, через минуту мы уже покидали Форт Портал, расположенный на высоте 1600 метров над уровнем моря. Поселок скорчился под могучим горным массивом, утопая в необозримом море банановых плантаций. Мне даже показалось, что, нигде в Африке нельзя больше увидеть такого огромного количества гигантских зеленых листьев, укрывающих под своими растрепанными краями длинные связки зреющих бананов. Плантации кофейного, хинного дерева и чая, отмирающие плантации каучуконосов и необозримые кукурузные поля — так выглядят окрестности Форт-Портала, представляющие собой входные ворота в один из величайших первобытных лесов Центральной Африки — лес Итури.

Уганду задевает только край этого леса. Весь остальной обширный лесной массив находится по другую сторону реки Семлики, соединяющей озера Альберт и Эдуард, там, где начинается территория Конго.
- Ой, как же тут много бананов! – восхитилась Аника.
- Это не бананы. Это матоки, - поправил её Роби и притормозил возле бесконечного местного рынка, тянущегося вдоль всего шоссе, - Почём матоки?
Ответ его удовлетворил, и мы зачем-то купили огромную связку зеленых бананов, которая весила, по ощущениям, килограмм тридцать.
Мы продвигались всё дальше и дальше на север, хотя сердце моё рвалось на юг, ибо именно там, на южном отроге гор Рувензори, живет негритянское племя бамбе, до сих пор ничего не знающее о цивилизации.

Природа предоставляет ему все необходимое для скудной, однообразной жизни. Там не увидишь разодетых леди в пестрых длинных платьях. Женщины племени бамбе должны удовлетворяться тряпкой или двумя пригоршнями травы и листьев, привязанных ремешком вокруг бедер. Бембе не знают счета дней и лет. Единственное занятие мужчин — охота, а женщины выращивают бананы. Именно так представляют себе идиллическую «Черную Африку» романтичные мечтатели и богатые туристы из Европы и Америки.
Увы… За короткие недели новогодних каникул мечта пожить среди бембе так и осталась мечтой.
- Роберт, а куда мы едем?
- К сказочным источникам женской и мужской силы.
- А зачем?
Роберт не повернул головы, но напряженный затылок мужчины говорил о том, что слова даются ему с трудом:

- Наша официальная статистика утверждает, что все племена вокруг Рувензори быстро вымирают. В очень многих крестьянских семьях или вовсе нет детей, или есть один ребенок. Тяжелый труд и болезни, однообразное и скудное питание вызывают бесплодие женщин. К тому же большая часть детей умирает вскоре после рождения. У всех детей, переживших критический первый год жизни, большие вздутые животы — последствие малярии и хронической болезни печени. В большинстве деревень крестьяне даже не подозревают о существовании медицины, а их лекарственные травы и заговоры не спасают от губительных болезней. И только те из них, кто находит в себе достаточно сил и чуть-чуть денег, чтобы приехать в это место, обретают надежду вновь испытать счастье материнства или отцовства.
- Ух, ты! – обрадовалась я. – Пусть и колдовство, пусть чудеса, но зато хоть какой-то шанс.
На облупившемся дорожном указателе — надпись по-английски: «Ведите машину осторожно на протяжении 11 миль». По окончании этих миль новая надпись: «Ведите машину осторожно на протяжении 17миль».

- Интересно, а написать сразу «28» нельзя было? – бурчу я, и любуюсь окружающим пейзажем.  Долина с моей стороны машины сползает вниз, а со стороны Аники и Андрея взымается отвесная гряда скал и леса. Классические изгибы серебристого серпантина дороги  сверкают в сочной зелени девственного леса и извиваются серебряной лентой по саванне до самого горизонта, сливающегося с синим дымом степных пожаров.
После часа езды высотомер падает ниже 700 метров. Девственный лес окружает нас со всех сторон, как узкий туннель. Здесь начинается та Африка, которую мы видели в ЦАРе и Конго тысячами километров южнее. Та Африка, в которую мы стремились проникнуть и которой мы посвятили столько лет своей жизни.
Машина останавливается.

- Приехали, заявляет Роберт и вытаскивает из багажника связку матоки и зачем-то пакет с парой десятков куриных яиц.
Липкая, влажная жара мгновенно перехватывает дыхание. Об утреннем холоде забыто уже давно. Сердце начинает биться часто-часто, а глаза слезиться не только от яркого солнца, но и от паров вонючих репеллентов, которыми Петрович заботливо обливает нас с Аникой.
- Я никуда не пойду!
- Пойдёшь, только торопиться не будешь. Иди аккуратно. Роберт сказал, что источники всего в километре от этого места.
На меня с легкой ухмылкой смотрит молодой рейнджер. Он подтянут, бодр и одет (по такой-то жаре!) в наглухо застёгнутый камуфляж и высокие резиновые сапоги. Через плечо у него переброшен автомат.
Аника тут же знакомится и вручает рейнджеру древко со своим флагом. Мы ныряем в узкий тоннель Итури.

Через тридцать минут ходьбы мы замечаем столбы белого пара. Вероятно, именно там из вулканической почвы бьют мощные горячие водные струи. Мы пробиваемся к первому источнику  сквозь густую сеть слоновой травы и колючих кустарников. Уже издалека до нас доносится горячее дыхание серных паров и кажется, что мы углубляемся не в лес, а прямиком в глотку дьявола. Наконец мы пробрались к широкому скалистому ложу, из многочисленных расщелин которого вытекали покрытые пузырями струи кипящей воды и стекали по голой желтой от серы скале в болотистое русло.
- Стоп! Дальше идти только след в след! – командует рейнджер.
- Чегой-то? – пробую возмутиться я и чувствую, как ногу мгновенно ошпаривает жаром. Вода, как оказалось, здесь ровно сто градусов. А вот болотистая жижа и того горячее…

Я остаюсь в небольшой беседке, построенной на краю поляны (идти дальше во вьетнамках – утопия!), а мои товарищи идут к главной чаше, напоминающей по форме женскую вульву. Даже без объяснений понятно, что это и есть знаменитый источник женской силы. Мне не очень хорошо видно, но мои друзья зачем-то засовывают матоки и яйца в озерцо кипящей воды, а затем, осторожно перепрыгивая с кочки на кочку, начинают фотографировать это сказочное место.
Через десять минут завтрак готов.
Мы с подозрением косимся на почерневшие варёные бананы, которые Роберт и рейнджер заботливо раскладывают нам на тарелки и предпочитаем дегустировать привычные варёные яйца. Однако любопытство берет верх, и мы пробуем матоки…
Что вам сказать? ЭТО БЛАЖЕНСТВО!

Если вы еще помните забытый с детства вкус первой молодой картошечки, появляющейся на рынках в начале июня (нежной, рассыпчатой, ароматной, бело-жёлтенькой), то вы поймёте, что испытали мы, отведав матоки. Жаль, что из приправ у нас была только крупная соль. Еще бы чуть-чуть сливочного маслица и укропчика, и я бы променяла эту простую африканскую еду на все сокровища и деликатесы мира.
Между делом, рейнджер начинает рассказ:

- Наши предки знают, что этот источник, гейзер Лунных гор, обладает особенной силой. Если прийти сюда с шаманом или священником, если принести жертву (курицу, или тушку козла), опустить их в источник, чуть-чуть съесть самому, а остальное раздать людям… Если затем с соответствующими заклинаниями набрать из гейзера воды, остудить её и вымыть женщину, то уже к исходу первой луны она понесёт… Она забеременеет, даже если тридцать лет до того была бесплодной. Но у нас живут бедные люди. Поэтому обычно к источнику приходят целыми группами из бездетных пар, чтобы проведение ритуала было менее дорогостоящим.

_ И что? Ни разу не было осечки? – не верю я.
- Ни разу! Ни единого разу. Мы фиксируем всех, кто приходил к источнику для зачатия и тех, кто потом приехал поблагодарить силы Лунных гор за подаренного сына или дочь.
- Но ведь причиной бездетности может быть и мужское бесплодие? – проявляет бдительность Аника.
- Правильно! В двух километрах отсюда бьет источник мужской силы, поэтому ритуал повторяют и там.
- Эх! Как бы сообщить об этом дивном месте в России? Билет до Энтеббе стоит недорого, да и на жертвенных кур у россиян денег точно хватит. Это, в любом случае, дешевле, чем ЭКО! – с видом знатока произносит моя подруга и уточняет, - А к мужскому источнику мы пойдём?
- Обязательно! Только не пойдём, а вернемся обратно к заимке и поедем. Тут идти всего ничего, но я вижу, что ваша подруга совсем раскисла от жары.

И ведь он прав! Температура под сорок градусов, влажность, серные пары и вкусная еда сделали своё дело… Я почти плыву, сидя на пенёчке,  и в грёзах мне являются тысячи россиян, которые наш клуб привозит сюда, чтобы подарить им радость материнства. Интересно, за улучшение российской демографии нам выпишут государственную премию?