Психология толпы

Еще древние философы обратили внимание на то, что человек, попадая в толпу, почти всегда теряет свои индивидуальные черты. В зависимости от настроения массы он может сделаться агрессивным и начать крушить все вокруг себя. А может, наоборот, проникнуться любовью ко всему миру или славить вождя, к которому всего несколько часов назад относился весьма критически. В любом случае каждый человек в той или иной степени перестает быть самим собой, впоследствии удивляясь, почему вдруг поддался всеобщему безумию или ничем не обоснованному восторгу.

Феномен толпы известен с древних времен, но вплоть до прошлого века не существовало науки, которая специально бы изучала его. Лишь в конце XIX столетия изучением психологии толпы одновременно начали заниматься сразу несколько ученых. Более ста лет назад в России появилось первое издание «Психология толп» Ле Бона. Этот французский аристократ был свидетелем Французской революции и пережил Парижскую коммуну. То есть видел толпу, как говорится, изнутри. Всю оставшуюся жизнь он боялся и ненавидел и толпу, и чернь, и революцию. «В толпе, — говорил Ле Бон, — человек становится варваром, движимым инстинктами, он склонен к насилию,
снижаются его интеллектуальные способности и чувство индивидуальной ответственности за свои поступки, эмоции выходят из-под контроля».

Примерно также оценивал толпу и Зигмунд Фрейд. Он написал труд под названием «Психология масс и анализ человеческого Я», в котором утверждал, что в толпе любой человек опускается значительно ниже себя самого.

Страшная реальность

Во что может превратиться нормальный человек в охваченной эмоциональным порывом толпе, мы можем в полной мере наблюдать и сегодня. Футбольные фанаты выплескивают свои эмоции в драках, крушат витрины магазинов и поджигают автомобили. Еще нагляднее — коммунистические митинги. Милые старушки и старички приходят на митинг уже «настроенные» на протест. Женщины пенсионного возраста лихо размахивают красными знаменами или портретами вождя всех времен и с перекошенными от злобы лицами выкрикивают проклятия нынешним властям. Возможно, в быту это милые, добрые бабушки, готовые прийти на помощь, дать дельный совет, посочувствовать горю или просто накормить малознакомого человека. Но в толпе они — агрессивная среда. Когда с трибуны им кричат, что надо вернуть то, что было, митингующие в своем эмоциональном возбуждении искренне верят в то, что раньше все действительно было хорошо. Верят в то, что магазины ломились от товаров и продуктов, а на пенсию в сто тридцать два рубля можно было жить припеваючи, ни в чем себе не отказывая. И горе тому, кто скажет старушкам на митинге, что они ошибаются. Или напомнит про пустые прилавки в магазинах и про давки за кусок склизкой колбасы, про товар из-под полы, про многолетние очереди за мебелью и вожделенные открытки на «Жигули».