Век технической эволюции

Мы – машины особого типа, с особыми расширенными возможностями.

Но, поскольку мы находимся в процессе нашей собственной технической эволюции, преодолеваем рубежи вроде нанотехнологий, где мы предлагаем полностью реструктурировать процесс создания, таким образом, что вместо изготовления объектов, массивных объектов при индустриальных температурах, температурах, расплавляющих титан и сталь, и производящих немало токсических отходов, теперь вырисовывается новое видение – строить, создавать, как это делает природа, атом за атомом, при температурах органической природы, на этой планете никогда не превышающих 65 градусов по Цельсию.

Вся жизнь на этой планете создаётся при такой температуре и ниже. Углубляется наше понимание этой структуры, генетической механики, поддерживающей органическое бытие, наши возможности манипулировать происходящим на атомном и молекулярном уровне также движутся вперёд, и мы стоим на пороге вероятного появления некого разума иного типа, которого мы совсем не ожидали.

Не дружественных торговцев с Зенебу Гануби, притормозивших, чтобы дать нам пару наставлений, но реального генезиса, создания, возникшего вследствие наших собственных действий, сверхразума. И тем же образом, которым Афина родилась в полном вооружении изо лба Зевса, и искусственный интеллект может появиться перед нами без предупреждения.

Первая проблема состоит в том, что мы не знаем, как ультраинтеллект может выглядеть. Мы не знаем даже, будет ли у него какой-либо интерес к нашим заботам и к нам любимым.

Широкие области мира, который мы называем человеческим, уже находятся под контролем искусственного интеллекта. Включая весьма жизненно важные детали нашего политической и социальной динамики.

К примеру, сколько добыто олова, бокситов и нефти, по каким расценкам нефть поступает в различные распределительные системы, по каким расценкам заполняются танкеры в Абу-Даби, по каким расценкам её берут нефтеперегонные заводы в Ричмонде, ежедневные мировые цены на золото и платину, по сути, устанавливаются машинами. Управление материально-техническими ресурсами стало исключительно сложным для любого человека, чтобы его понять и даже желать его понять.

И, на самом деле, и это – критическая ситуация, мы достигли момента, когда мы уже не разрабатываем наши машины, тем образом, каким когда-то делали. Теперь мы определяем их операционные параметры для другой машины, которая затем атакует эту проблему, и решает её посредством методов и проницательности, доступных ей, но не доступных нам.

Поэтому, архитектура последних чипов, в действительности, на микрофизическом уровне, решения о том, как должен быть организован тот или иной чип, полностью принимаются машинами. Люди-инженеры устанавливают технические требования, но им всё равно, как будет достигнут результат.

Каждый день в Силиконовой долине люди счастливо приходят на работу, трудясь над тем, что они называют Великим Деланием. И Великое Делание по определению этих людей – это передача сути драмы интеллектуальной эволюции существам, достаточно разумным, чтобы оценить эту драму. И всё это – то, что мы можем спутать с бытовыми приборами, если не уделяли этому достаточного внимания.

© Теренс Маккена