«Размазали сильнейшую армию Европы».
Ведущий специалист научного отдела РВИО, историк Константин Пахалюк – о роли сражения при Гросс-Егерсдорфе в рамках Семилетней войны с Пруссией:
– Все помнят Куликовскую битву, Бородино, сражение под Сталинградом и многие другие военные баталии, которые стали важными поворотными моментами в истории нашей страны.
Помнят и Семилетнюю войну 1756-1763 годов, которая признана историками как один из самых масштабных военных конфликтов Нового времени.
В 2017-м году исполнилось 260 лет со дня сражения близ деревушки Гросс-Егерсдорф в Восточной Пруссии. Безусловно, в Калининградской области оно не забыто, о нем помнят. Увы, влияние Гросс-Егерсдорфа в масштабах России уже меньше. Между тем это сражение является одним из самых знаковых для русской армии, которая 19 августа 1757 года впервые схлестнулась с несокрушимым прусским войском. Вернее, оно только казалось несокрушимым...
Это была наша первая действительно крупная победа, которая была обеспечена как превосходством сил, так и героизмом русских войск и, в частности, четырех полков во главе с будущим фельдмаршалом Румянцевым. Россия действительно «размазала» Пруссию. И, соответственно, это сражение возвестило о том, что русская армия – это армия общеевропейского уровня.
Пруссия тогда была сильным европейским государством с мощной армией. А у русских была определенная неуверенность: мы с пруссаками до этого особо-то не сражались. Но опыт показал, что не так страшен черт, как его малюют, а мы не хуже всех остальных. А то, что нас было больше – во-первых, это нормально для любой войны, когда, чтобы иметь превосходство, на решающем направлении сосредотачивается больше сил. Ну и, во-вторых, сами пруссаки были слишком высокого мнения о себе...
К сожалению, по ряду причин в полной мере воспользоваться итогом сражения не удалось. Историки до сих пор спорят о том, почему командовавший русскими войсками фельдмаршал Апраксин вместо того, чтобы преследовать поверженного врага, отступил назад, к российской границе.
Во-первых, были проблемы со снабжением, второе – это эпидемии заболеваний, и третье – это интриги в Петербурге. Тогда императрица Елизавета Михайловна заболела, и было непонятно, выздоровеет она или нет. Все понимали, что, если она не выздоровеет, на престол взойдет пропрусско настроенный наследник Петр III. Соответственно, Апраксин не очень хотел подставляться.
Историческая ценность и значимость того или иного сражения, конечно же, во многом зависит от его исхода. Как бы повернулась история, если бы мы проиграли пруссакам под Гросс-Егерсдорфом? Расклад сил был таков, что даже поражение вряд ли повлияло бы на общий итог войны. И мощный враг все равно дрогнул бы под напором мужества наших солдат и мудрости опытных полководцев.
